- Всем доброе утро.

Команда сидела дома, в гостиной, и грелась у камина. Грустная даже принесла из кухни стол и поставила его посреди комнаты, чтобы никуда не ходить. На столе стояла вазочка с фруктами, лежало несколько журнальчиков Манги и парочка книг по магии. Одну из них листала Лока, когда и подошёл Палитра.

- Фи! Как вы только что-то понимаете в этой магии? Формулы, заклинания! Всё надо зубрить, да так, чтобы от зубов отлетало! Фи!

Лока вытянула губы трубочкой, всем своим видом показывая, что зубрить для неё скучно, а ещё просто глупо, тупо и нелепо. Глядя в её наивные, широко распахнутые голубые глаза, которые, к слову, сейчас были в линзах, можно было легко сказать, что она дурочка. Но нет; Лока просто любила притворяться маленькой и наивной.

- Ну, знаешь ли… да, действительно, надо много учить. Но зато посмотри хотя бы на Грустную и Палитру – вон какие они! Вумные, как вутки! Нет, ну правда – умные, аж жуть! – Журналистка усмехнулась и потянулась к вазочке за Мелоном.

Палитра осторожно присел на подлокотник кресла Грустной, избегая её взгляда. Журналистка хмуро посмотрела на эту парочку, но промолчала. Вместо длинной нотации в адрес Мурмява и Иллюзавра, всё своё раздражение она выплеснула на Мелоне, который вот уже несколько минут держала в руке и тупо разглядывала. Ёе мысли в тот момент были далеко, и она напрочь забыла о фрукте. Так вот, сейчас она начала вытирать его о свою блузку с таким рвением, как будто это был не относительно чистый фрукт, а по меньшей мере извалявшийся в грязи и поеденный гусеницами мячик. С какой стати гусиницы покусились на целость мяча, осталось загадкой даже для самой Журналистки.

- На днях они поссорились, по мелочи какой-то. То ли поспорили, то ли не поделили что-то… Ах, да! Поспорили. Так, бред какой-то – не поделили книжку в библиотеке… опять по этой проклятой магии… не помню точно, как называется… – шепнула Уши Синде и тут же добавила:

- А ты где тогда была?

- А я спала наверное… просто в последнее время очень много сплю. Вот хочу и всё. И непонятно, почему хочу именно так… Ладно! Что-то я засиделась. Пойду-ка я попью водички на кухню, пожалуй!

Синда действительно встала и пошла в другую комнату. Когда она скрылась за дверью, Журналистка, даже не оборачиваясь – и так обо всём прекрасно зная – крикнула:

- Много сладкого не ешь!

И точно, вскоре из кухни, вместо звука переливания воды, послышалось шуршание конфетных фантиков.

Палитра вздохнул и, встав с подлокотника, бухнулся в освободившееся кресло и уставился в огонь. В окно никто даже не взглянул; даже занавески были задвинуты. После полумрака комнаты, в которой средством освещения был только камин, весёлая яркость осени ослепляла.

***

«Я слишком вырос. Мне уже неинтересно играть на улице, чары, которые хоть на год младше меня, кажутся мне малышнёй… Боже мой. Что со мной?! Я меняюсь, причём меняюсь не в лучшую сторону. С этим надо что-то делать… я хочу всё вернуть»

Палитра нажал «ENTER», и эта коротенькая запись разместилась на одном сайте. Вряд ли на неё обратят внимание. И название невзрачное, и на сайте мало посетителей. Да и сетевым дневником Мурмява уже вряд ли кто-то заинтересуется. Эти мысли, напечатанные и размещённые, просто утонули во всех других, возможно, почти таких же записях Всемирной Паутины. Паля со щелчком закрыл ноутбук, а затем надел свитер и куртку, толкнул дверь и спустился по лестнице. Ему вдруг очень захотелось прогуляться. Захотелось достаточно резко, неожиданно, но зато сильно, просто до невозможности.

Когда входная дверь открылась, рыжие и жёлтые цвета, что были разлиты вокруг, на миг ослепили Мурмява. Он вышел за порог и уже тихо прикрывал за собой дверь, когда на его повёрнутую вверх лапу плавно спустился подоняемый ветром огненно-рыжий кленовый листок.