Журналистка, сидя в комнате Грустной, перелистывала свой дневник. Иногда ей становилось стыдно за то, что она когда-то написала, а иногда ее переполняла гордость за свои мысли. Все старые записи годовой давности были уже перечитаны по паре раз, но иногда так здорово вспомнить, что когда-то было... В общем, сейчас Журналистка полностью отдалась во власть ностальгии и не заметила, как из ее дневника вывалился сложенный вчетверо листочек. - Ох... Ладно, хватит. Пойду погуляю. На улице такая погода, а я опять занимаюсь всякой фигней! - наконец решила она и ушла, положив дневник себе в панцирь и в дверях случайно столкнувшись с хозяйкой комнаты, которая как раз поела и направлялась в кровать на послеобеденный сон. Грустная уже почти легла, когда заметила этот листочек. Долго думать не пришлось, и она наклонилась, села за стол и развернула обычный тетрадный лист в клеточку, будучи уверенная, что это выпало из ее учебника по магии. И только потом, прочитав первую строчку, она узнала почерк Журналистки...
"Смеркалось, и вокруг все тихо было. Не пели птицы, листья не шуршали. Лишь ветер подвывал теперь уныло, И капли по асфальту танцевали.
Как странно. Расстаемся мы не глядя, Не думая, к чему все приведет. Не разбираем клубка жизни пряди, Не любим; так и счастья не найдем.
Да, правда... Это очень, очень горько Нам видеть все разбитые сердца. Ведь изначально мать мы любим только, Ну и не стоит забывать отца.
А человек, который нас не любит, Когда мы любим пламенно его... Манипулировать он нами может, будет, И, сто процентов, больше ничего.
Какой же выход? Что же дальше делать? Не знаю, но советовать могу. Лишь будь уверен, что все это мелочь, Ты ж не ребенок, не кричишь "Агу!"?
Нет-нет, теперь ты взрослый, отвечаешь Ты сам за все поступки и мечты. И тех, кому ты дорог, ты печалишь Тем взглядом грустным, полным пустоты.
Пойми, не сила то, что ты считаешь, Почти неважен твой мешочек мышц. Лишь тело, ты пойми. Не понимаешь? Ну хорошо. Закрой глаза, увидь, пойми ж...
Представь ты луг, засаженный цветами. Все это - ты, твой мир, твои мечты, Ты посадил цветы семью потами, Старался, и ухаживал, прижил.
И появился на лугу цветочек странный, Совсем не хочет помощи твоей, Растет, подлец, красивый, но обманный, Уже не сможешь вырвать без корней...
А корни глубоко ушли под землю И причиняют боль, страданья, страх.. Он ложные слова нам хочет внемлить, А ты открыт. Ну как же, как же так!
Ты понимаешь - все, уже не вырвать! Он тут как навсегда, на жизнь, на век! Теперь уже твоя опасность с тыла, И ты как будто умер, человек.
Но все довольно просто! Нам лишь надо Разрушить землю луга чуть вокруг. Да, будет некрасиво и нескладно, Но время все решает, милый друг.
Вновь будет зеленеть трава на том же месте, Расти цветы и солнышко светить. Все просто! И цветы все будут вместе, И сможешь снова, человек, любить.
Ну что ж... Цветок тот странный был любовью, Любовью горькой, безответной, мрачной... А лучшая любовь ответит точно... Так пусть тебе сопутствует удача!"
Грустная осторожно сложила листочек и мягко улыбнулась. Теперь она знала, что Каракойш пишет стихи не только для статей... Да и те чувства, которые Иллюзавр испытывала, читая эти четверостишия, иногда не очень в рифму, но такие честные и откровенные, нельзя было охарактеризовать. Грустная снова улыбнулась и спрятала листок в ящик стола, чтобы потом отдать хозяйке. Она была просто уверена, что сегодня в послеобеденный сон ей приснится ее собственная, своя полянка с красивыми разноцветными цветами...
| 
